У него чистый дом, коллекция рваных джинс.
Он из музыки и кино выбирает свежее.
Умудряется все неважное отложить.
И взрывается гневом, конечно, намного реже.

Он, должно быть, не жаден. Должно быть, почти не пьет.
Родом из городов центральных, столицы, то есть.
Очень занят, но выслушать пару минут найдет,
Чтобы ей не хотелось прыгнуть в ближайший поезд.

Он в постели не думает, просто ему дано.
Интересы растут, не боится себя умножить.
И на будущее очень многое решено:
Надо действовать. Остальное его не гложет.

Он спортивен, конечно. Любит холодный душ.
Его мать одевается в черное из “Эскада”.
Он когда-нибудь будет лучший отец и муж.
А сейчас он хороший сын. То есть, друг, что надо.

Как-то так ты его представляешь, (примерно так),
Выходя из похмелья утром по слою пыли.
А потом говоришь себе: “редкий же он мудак,
Я бы махом о стену череп его намылил”.

Пьешь холодное. Мастурбируешь. Теплый суп.
Полвторого, куда тут двигаться, день потерян.
А она… что она? Забыть ее – в этом суть.
Все равно, никогда не появится перед дверью.

Все равно, то нытье, те крики, та глубина –
Напускное. Нашла себе, не прошло и года.
Невозможная, ненавистнейшая она.
Неприкаянная, как и вся эта их порода.

После мук на время сможешь забыть о ней.
Увлечешься статьей, идеей, звонком по делу.
Рецидивы: Любовь. Такое всегда больней.
Несмешнее. Сильней. Не бывает длинней пробела.