Я полюбила женщину из супермаркета.
В берете сером. Кожа — молоко.
Зовут Татьяной, Аней… как-то так ее.
Весь мир между собой давно знаком.

Мне приходилось разделять безумие,
А с ней бы разделила здравый смысл.
И не стеснялась проходить под зумами,
Прикрыв рукой мобильный и “вернись!”.

Я полюбила. Полюбила женщину.
Она держала фрукты и стекло.
Не показала ни лицом, ни жестами,
Как долгожданен миг. Как повезло.

И пробегали на подкорке слайдами
Погашенного новые рывки.
И темное не крылось за инсайдами.
Как не было метаний и тоски.

Она бродила, проплывала, нежная.
Пигмент лазури. Шарф вокруг души.
Я возле кассы наблюдала вежливо,
Боясь остаться, и боясь спешить.

А сколько, представляла и представила, —
Могло бы быть. Могло. Могло бы там…
Но что ответить всемогущим правилам,
Укорам, резонерам, королям?

Они же мыслят не судьбой, а позами.
Что может миг? Что я? Что нужно нам,
Когда стоим румяные, морозные,
Стараясь не смотреть по сторонам?

Нелепо, знаю. Радикально верная.
В твоей квартире свежие цветы.
И летом бродишь под сухими кедрами.
А в январе в берете сером ты

По супермаркету. По траектории.
Теперь уже так странно вспоминать.
Я полюбила. Глупая история.
Пойду. Он звал в нагретую кровать.