Я знаю, сегодня все напишут о Бредбэри,
О дыме из трещин асфальта у стадиона,
О сложности времени и о потере времени,
Беднеющим слогом ища разнозвучья тона.
Откроется почта, как холодильной камерой,
Когда-то дурачливо в ней хранили малину.
Глаза оставались карими, светло-карими.
Никто никому не клялся, мол, не покину.
Теперь читаю слова, суета, фантастика.
В ней Рэй понимал поболее, посмелее.
Мои ожиданья – так себе, пытки – так себе.
Какие границы прошлого уцелели?
Я знаю, сегодня все стремятся за праведным.
Так важно, так модно быть впереди укоров.
Смотреть, размножаться собственными неправдами.
Ломать, перемалывать кости победы в спорах.
На видео встречу маски, плащи с лацернами,
Не тронуты брови, следы от касаний икрами.
Какие еще границы остались целыми?
Какими еще с тобой увлечемся играми?
Оставь. Никакими. Нет. Никогда. Неважное.
Сегодня напишут. К – значит космос. Знаю,
Напишут о Бредбэри, честно, с глазами влажными.
Все лето за день. Одиноко нам будет с нами.