В году не осталось не траурных дат,
Не осталось не занятых дней.
Оглянешься, и каждый второй, как брат,
Как враг и как лицедей.

Не осталось мужей, не осталось жен.
На любого лежит досье.
Город занят, во мнения погружен,
Чтобы не умирать во сне.

А в объятьях игрушки, вместо детей.
Не больнее, чем пустота.
И по улицам скачет сошедший с рельс
Поезд, похожий на танк.

Целит в каждого третьего по утрам,
Каждый пятый погибнет днем.
У него к математике был талант,
До сих пор остается в нем.

Вечерами, правда, страдают все:
В темноте тяжело считать.
Пятью три, семью восемь и дважды семь…
Повторяет убийца-танк.

Потому что, задумайтесь, кто сказал
Будто жизнь во главе угла?
Кто привел нас в этот огромный зал
Из законов добра и зла?

Кто придумал ценить свой ужасный вид?
Есть намного серьезней вещь:
Математика, цифры, метеорит,
Уносящий голову с плеч.

Кто отважился утверждать всерьез,
Что великому есть предел?
Кто сказал, что жизнь понужнее звезд
И гармоний небесных тел?

Поважнее идущего по пути
Силуэта из рук и ног,
Поважнее желания добрести
До того, кто идти не смог,

Поважнее рождения и мечты,
Поважнее чужой любви,
Поважнее нелепого я+ты
И отцовских могильных плит –

Вечный ход, звонкий стук от литых колес,
И густой его интервал.
Свет погибших на деле далеких звезд
И тот, кого не назвал.

Киев